Постановление Верховного суда Испании № 1244/2025 от 7 октября 2025 г. оставляет очень отчётливое ощущение: в налоговом праве время не просто идёт, оно захлопывает двери. В этом решении с большой точностью рассматривается, что происходит, когда компания пытается заново открыть прошлые налоговые периоды, чтобы использовать расходы в свою пользу, и как срок давности превращается в настоящую правовую стену.

Дело возникло в ходе налоговой проверки по налогу на прибыль компаний за 2011 и 2012 годы, когда организация попросила изменить свои декларации за 2001–2010 годы, чтобы включить арендные расходы, отражённые в учёте в 2012 году, но фактически относящиеся к тем более ранним периодам. На первый взгляд идея была очень простой: увеличить налоговые убытки прошлых лет и тем самым улучшить своё нынешнее и будущее налоговое положение.

Однако налоговые органы резко пресекают этот план. Они признают периоды 2001–2007 годов погашенными по давности и считают, что расходы, связанные с ними, больше не могут учитываться при определении налоговой задолженности. Более того, администрация идёт дальше и снижает величину налоговых убытков за 2005 и 2006 годы, что, разумеется, усиливает напряжённость спора.

Компания не сдаётся и обжалует решение, ссылаясь на принципы, которые часто звучат особенно громко в налоговых спорах: принцип полной (всесторонней) корректировки, запрет неосновательного обогащения государства и принцип надлежащего управления. По сути, налогоплательщик утверждает, что несправедливо, когда налоговые органы пользуются всей «картиной», не разрешая исправить те её части, которые наносят ущерб плательщику.

Верховный суд, однако, занимает иную позицию и напоминает, что правопорядок защищает ещё одну крайне важную ценность: правовую определённость, которую обеспечивает институт давности. Суд обозначает два чётких предела контрольных полномочий администрации. Во‑первых, факты, влияющие на налоговые убытки, могут проверяться только в течение десяти лет с момента окончания срока подачи декларации за тот период, в котором они возникли. Во‑вторых, любая проверка может изменять налоговые базы или вычеты только в отношении тех периодов, которые ещё не погашены по давности.

Суд отдельно останавливается на вопросе, который на практике часто вызывает путаницу: как поступать с бухгалтерскими исправлениями, относящимися к прошлым годам. Он подчёркивает, что в соответствии с бухгалтерскими нормами такие корректировки должны отражаться в том отчётном периоде, в котором они записаны, и что бухгалтерский учёт не может использоваться как «машина времени» для повторного открытия уже завершённых периодов.

Сформулированная судом правовая позиция достаточно жёсткая: доходы или расходы, отражённые вне периода их начисления, не могут использоваться для изменения налоговых баз за годы, по которым срок давности уже истёк. Иначе говоря, как только налоговый период защищён давностью, его налоговая задолженность становится неприкосновенной, даже если позднее появляются бухгалтерские проводки, условно «обращённые назад» к этому периоду.

Такой вывод может показаться разочаровывающим для налогоплательщиков, которые чувствуют, что лишились законной возможности оптимизировать свою налоговую нагрузку, но он передаёт очень ясный сигнал: системе необходима точка завершения, чтобы ни администрация, ни налогоплательщики не жили в состоянии постоянной проверки. В конечном счёте это постановление укрепляет идею о том, что давность — это не простой технический нюанс, а гарантия, которая упорядочивает время, стабилизирует налоговые отношения и устанавливает чёткие границы как для администрации, так и для тех, кто годы спустя хочет переписать историю своих налогов.